Жена на полставки - Страница 41

Все это было достаточно туманно и могло относиться к чему и кому угодно. Лишь одно не предполагало двоякого понимания — Брэмвейл собирался мне врать. И, пожалуй, прежде чем окончательно определяться, насколько я могу быть с ним откровенной, это вранье следовало выслушать.

— Ты уже проснулась? — с порога задал риторический вопрос супруг и улыбнулся, как человек, которому ну совершенно нечего скрывать.

— Совсем недавно, — улыбнулась в ответ я, как самая доверчивая жена в мире.

— Как ты себя чувствуешь? — проявил заботу муж.

— Прекрасно! У тебя на редкость уютная кровать, — я вдруг обнаружила, что полученная на лестнице встряска, напрочь избавила меня от смущения и неловкости, связанных с ночью проведенной в постели мужа.

— Поменяться не предлагаю — она мне самому нравится, — рассмеялся Грэгори, присаживаясь на край обсуждаемого предмета обстановки, и лукаво добавил: — а вот потесниться могу.

Намек, от которого сразу после пробуждения я бы впала в панику, был воспринят с невозмутимостью статуи, что, кажется, несколько насторожило мужчину. Я слезла на пол, подошла к столику, налила себе еще одну порцию отвара, вернулась обратно на подоконник и только после этого отреагировала:

— Возможно, я воспользуюсь твоей щедростью, — наблюдая, как меняется выражение лица супруга, я чуть не захихикала, испортив всю игру: — Вынужденно. Если в моей комнате все еще нельзя находиться. Сомневаюсь, что гостевые спальни не уступают нашим в удобстве, а от дивана в библиотеке у меня до сих пор все болит.

Я откинула за спину волосы и потерла якобы болящую шею. Поймав взгляд Грэга, следившего за моей рукой, внезапно поняла, что… флиртую. То есть неосознанно веду себя с мужем примерно так же, как с кем-то из бесчисленного списка моих увлечений. И он, без сомнения, заметил изменения.

Вполне вероятно, я бы смешалась от неожиданного открытия, принялась раздумывать, чем они вызваны: подсознательной попыткой привычным способом повлиять на мужчину, желанием сбить его с толку или же вдруг проснувшимся интересом — если бы супруг не отвлек более важной темой.

— Как ни жаль упускать такую возможность, сомневающаяся моя, но не могу тебя обманывать. — Я хмыкнула, удачно прикрывшись чашкой. — Полагаю, что уже через час последние следы тарна исчезнут.

— Тарн? — слово было мне незнакомо. — Что это?

— Так называется предмет, зачарованный на своего рода поворот. Он как указатель на пересечении дорог: бывает, говорит, что справа ожидает счастье; а бывает, что пугает несчастьями слева.

— И куда же хотела меня «повернуть» наивная малышка Риада? — удержать ровный тон мне не удалось, и завершающая часть фразы прозвучала с откровенным сарказмом.

— Игла на пороге твоей спальни должна была вызывать отвращение, вероятно ко мне, и боязнь проходить через этот проем.

— Мило, — впечатлилась замыслом крошки Ри я: — но как-то не эффективно.

— Во-первых, тарн не успел набрать силу и срастись с местом, а во-вторых, он наиболее действенен во сне. — Вспомнив ночной кошмар с двумя полоумными девицами, я невольно вздрогнула. — А ты, Эль, перешла черту запрета слишком рано. В результате чары, пытаясь дотянуться до жертвы, вынужденно сменили направление, исказились и ослабли.

— Ослабли? — переспросила я.

— И значительно, — подтвердил Грэг. — Что тебе снилось?

— Как Риада заколачивает дверь, — чуть замявшись, ответила я, умолчав об участии Эдиллии.

— Вот видишь! Запрет на вход начал действовать, а отвращение — нет.

— Ты так уверен?

— Если бы было иначе, недоверчивая моя, — улыбнулся муж: — ты бы забилась в истерике, увидев, кто тебя разбудил.

— И что теперь? Поставить в известность родителей девушки или сразу подать жалобу лэйдару? — Ответа на этот вопрос я ожидала, наверное, с большим нетерпением, чем подарков на день рождения в детстве.

— Дело в том, Эльза, что Риада не могла подбросить этот тарн, — веско произнес Грэгори. А я смотрела в его честные серые глаза и понимала — врет. Нагло и беззастенчиво врет!

Я «доверчиво» выслушала все: и заявление супруга, что он (в отличие от меня, стоявшей спиной к девице) прекрасно ее видел; и утверждение, что чары такого рода противозаконны и лэй Дзи попросту негде было найти согласного на подобное мага. Даже на сравнение иглы-тарна с письмом, так же возникшим в доме ниоткуда, и на требование подумать, кто из моих поклонников мог проявить столь вопиющую неразборчивость в средствах, отреагировала с самым серьезным видом. Но я твердо знала — все это ложь от первого до последнего слова. Просто чувствовала.

После всей той чепухи, которую Брэмвейл старательно пытался выдать за правду, естественно я не стала делиться с ним своими приключениями. Даже если он действовал не во вред мне, а из самых лучших побуждений, отвечать откровенностью на откровенное вранье было как-то противно.

Но совсем удержать язык за зубами не удалось. Уже прощаясь с мужем, собравшимся куда-то уходить, я невзначай поинтересовалась, могла ли что-то означать и посетившая навеянный кошмар рыжеволосая красавица. Грэгори побледнел, но, бросив взгляд в сторону тайника, заверил, что это наверняка был всего лишь случайный образ.

На сей раз я была умнее — никакой пешей прогулки через лес, до Коши я добралась на Малыше, после чего рыжий каменный конь занял место своего зеленого собрата. По пути в Латию обошлось без происшествий. Вот только на одном из поворотов показалась, что над дорогой позади моего шипа скользнула какая-то тень, но, сколько я ни всматривалась, так ничего и не обнаружила, а потому решила, что померещилось.